Один на льдине - Страница 10

Мы-то еще с сознанием своей необходимости обществу чертили на миллиметровке сотни километров железных дорог...

"...А поезд шел на Магадан..."

Глава вторая. От техникума до Кума.

"...Месяц не приступал к своим записям - уезжал в турецкую Анталью.

Впервые я, Мыкола Конотопский, уезжал отдыхать вдвоем с женой, Ириной Вологодской, без своих шумных и чрезмерно занятных детей. Оказалось, что без них скучно. Скучно в клубном отеле, на великолепном пляже у моря и при шестиразовом питании, скучно в барах и ресторанах, скучно на развлекательных программах. Получается, что не нужен нам берег турецкий, как в старой песне.

Что ж, в другой раз полетим в Африку. И хорошо бы с детьми. Или они уже взрослые?..

А я? Стал ли я взрослым? Старым - да.

Мне скоро шестьдесят, дамы и господа, но в своей взрослости я до конца не уверен. Большинство моих товарищей, моих коллег по криминальному бизнесу - людей в высшей мере значительных для меня и не обычных - отошли в мир иной. Я, думаю, что обязан завершить эту книгу в память о них, о маме, о людях которые желали мне счастья, вопреки капризам бесенят, живших во мне, как загулявшие командированные в районной гостинице. А сейчас у меня один друг остался - моя Ирина. Может, для нее я пишу эту книгу и ищу себе оправданий в ее глазах? Не все же шли по моему пути. У других детям по сорок лет, а наши, сын и дочь, еще юноша и девушка. Хватит ли сил довести их до ума?"

(Из записей 2001 года)

Итак, окончив железнодорожный техникум с красным дипломом, я уехал из нашего Конотопа в сияющий куполами старинного кремля город Смоленск времен хрущевской "оттепели".

По Смоленску, как и по всей стране, шел вперед к коммунизму шестидесятый год минувшего столетия. Передо мной лежал красивейший древний город с городским парком "Булонь", как зовут его горожане на парижский лад. Я видел смоленский Кремль, под стенами которого протекал юный в истоке Днепр.

И со всей энергией восемнадцатилетнего юноши, который метит сесть в министерский кабинет, я бодро начал производственную карьеру практичного советского юноши. Но через пять уже лет, будучи студентом четвертого курса Всесоюзного Заочного института инженеров железнодорожного транспорта, сел на тюремные нары. Статья моя была 173 часть вторая - вымогательство взятки. Что же этому предшествовало в моей новой и взрослой жизни?

Об этом и речь.

Первым предприятием, куда я попал, был проектно-изыскательский отдел службы путей, зданий и сооружений Управления Калининской железной дороги. Это инженеры - геодезисты, многие уже в возрасте. Стало быть, родились они в начале века, когда живы был еще Н. Гарин-Михайловский, А. Попов, Д. Менделеев, что позволяло думать о преемственности ими лучших черт русской технической интеллигенции.

Еще стоят мосты и пути, построенные их трудом и мыслью. Достаточно вспомнить моего земляка из небогатой и многодетной дворянской семьи с Черниговщины - Миколы Миклухи. Не могу отказать себе в удовольствии немного рассказать о нем.

Его старший брат Сергей обучался в Нежинской высшей гимназии вместе с Николаем Гоголем - они дружили. Именно Гоголю Сергей рассказал о происхождении своей фамилии. Оказывается, что предок их - Охрим, был куренным атаманом в войске Сечи Запорожской и имел прозвище Макуха. На украинском языке это слово означает жмых. Все три сына его - Омелько, Назар и Хома - воевали вместе с ним. Неожиданно Назар воспылал страстью к польской панночке и переметнулся к ляхам... "Стоп, стоп, стоп! - воскликнет читатель. - Да ведь это же Тарас Бульба!" - и окажется прав. Гениальный Гоголь на основе этого предания и написал свою знаменитую повесть.

А в жизни было так. Братья выкрали Назара, чтобы судить его казацким судом, и при этом Хома погиб. Тогда Охрим собственноручно казнил сына-перебежчика.

Прадед Николая Миклухи - Степан по прозвищу Махлай, что означает "вислоухий", был телохранителем у одного из военачальников в войске графа А.П. Румянцева. Махлай первым ворвался в крепость Очаков и поднял над крепостной стеной боевое знамя. Сама Екатерина Вторая наградила его чином хорунжего, даровала дворянство с орденом Владимира 1-й степени. Было это в 1788 году...

"Стоп, стоп!" - снова воскликнет просвещенный читатель. Да! Это род знаменитого путешественника Николая Миклухи-Маклая. Сам же будущий русский инженер путей сообщения Николай Миклуха едва ли не пешком пришел в Санкт-Петербург, где скитался по туманным набережным без средств к существованию. Лишь по малоросскому картузу заметил его земляк - граф А.К. Толстой и помог определиться в институт на казенный кошт.

Ныне его имя почетно среди тех, кто знает историю железных дорог России.

Вот из каких глубин идут традиции инженеров-путейцев.

И мои добровольные старшие учителя еще хранили понятие об инженерной чести офицера-геодезиста. Вот один пример из множества.

...Когда прокладывали в тридцатые годы Байкало-Амурскую магистраль, где-то на Енисее строили один из тоннелей. Осуществлялась проходка с двух сторон. Два инженера-маркшейдера14 вели ее навстречу друг другу. И не встретились в определенном планом пункте проходки. Хотя по всем замерам количества вынутого грунта и по иным техническим параметрам, ошибки не должно было произойти. Значит, геодезический расчет был некорректен. Один из геодезистов, кто посчитал себя единственно виновным, застрелился. А на другой день эти штреки сошлись.

Вот среди людей той, высокой профессиональной культуры, мне довелось работать. На железных дорогах, которые нельзя было фотографировать, на трассах, где непозволительны даже незначительные плюс - минус, работали лучшие из профессионалов.