Один на льдине - Страница 63

По найденной в моем портфеле "канцелярии" возникали сотни эпизодов, но все они были связаны с прошлым моим делом. В этом они ничего не проясняли, а, скорее, еще больше запутывали суд. Мало ли что носит человек в своем личном портфеле. Да я приехал его добровольно сдать, а вы меня - за ласты! Повторяю, что за дипломы я уже отсидел. Казус! Не удержусь, чтоб не ознакомить читателя с одним из занимательных логических построений криминалистики старых времен.

...Жаркое лето. Идет к железнодорожной станции человек с плотницкой разноской в руке. Подходит к вокзалу, выходит на перрон, чтобы перейти пути, но путь ему перекрывает остановившийся поезд. Окна купе открыты. От скуки этот человек скользит взглядом по окнам и вдруг видит то, что заставляет его побледнеть и покрыться испариной - он видит свисающую со второй полки изящную женскую руку, на которой не достает безымянного пальца. Он ставит разноску на асфальт, достает из разноски топор, входит в вагон. А когда выходит, то говорит милиции: "Арестуйте меня! Я ее убил!"

Его судили и оправдали.

Вопрос: почему?

Не буду мучить читателя длинной логической цепочкой вопросов и ответов. Скажу, что некогда эта женщина, будучи женою подсудимого, искусно имитировала свое, якобы, убийство. Сама она исчезла, и нашли, допустим, в бочке с капустой лишь отрубленный ее палец с обручальным кольцом. Этого оказалось достаточно, чтобы муж отсидел много-много лет за убийство, которого не было. И вот теперь он убил ее. Срок-то уже отсижен. Нельзя за одно и то же преступление сидеть дважды, гласит вывод.

Но - увы! Все это теории.

Время шло и по-свойски работало на меня.

Более сотни пунктов обвинения по "билетному делу" рассыпались в пух и прах. Из Москвы пришло заключение почерковедческой экспертизы, где говорилось, что экспертиза не берется утверждать: одна ли рука заполняла вышеозначенную объяснительную, надпись на штампе в моем паспорте и железнодорожные билеты. Мало им для этого общих признаков.

А все сомнения используются в пользу подозреваемого. Паспорт подделал, стало быть, не я.

- Кто же его подделал? - спрашивают меня отупевшие от моей изворотливости следователи. - - -- Как он мог у вас оказаться?

А это уже орешки! Я говорю, что терял его, потом получил новый. Это соответствовало действительности. А на днях получил старый по почте обычным письмом. Конверта не сохранилось, к сожалению, а то бы я показал. Сдать его в милицию не успел и, отправляясь в дорогу, по рассеянности взял этот старый паспорт.

Ну что: пришло время "закрывать" дело и передавать его в суд говорит следователь.

Я: - Ка-а-ак?!

Он: Так. Читайте заключение экспертизы.

Приносит мне заключение кабинета криминалистики МВД Украинской ССР, где экспертизы шли на почерковедческом уровне, и там написано черным по белому, что те два билета, которые были при мне на Казанском вокзале, и те, что взяты у пассажиров, заполнены одним и тем же человеком. И человек этот, разумеется, я, Михалев Николай Александрович.

И я в это мгновение почувствовал, как у меня заломило затылок - такой был скачок давления. Я был близок к инсульту. Боль и непонимание: как же так? Ведь я действительно не заполнил своей рукой ни единого карт-бланша! И образцов почерка у меня не брали!

- Где же образцы почерка? - говорю. - С чем вы сравнивали? Образцы почерка берутся при понятых!

Следователь усмехнулся: -А нам не надо... Мы взяли ваши контрольные работы в институте и по ним провели экспертизу...

- Да вы что, не знаете как заочники пишут контрольные?! Все знают, что за них пишут старшекурсники или выпускники! Ваша экспертиза недостоверна! Вы за погоны испугались, потому что девять месяцев содержали меня в изоляции незаконно! И натянули результат экспертизы!

Не хочу утомлять читателя ситуационной однообразностью последующих за этим коллизий.

* * *

Дело было передано в Народный суд Радянского района г. Киева. Состав суда оказался на редкость принципиальным и ознакомившись с материалами дела , допросив свидетелей, отправил дело ,по существу, на новое расследование. Суд задал столько вопросов следствию, что следователи не смогли бы на них ответить и за 10 лет, а не то что за месяц, который положен на дополнительное расследование.

Все, казалось бы. Дело ушло на новое дополнительное расследование с выводами, что вина моя не доказана следствием. Что можно сделать за месяц, которй закон предоставляет в подобных случаях следствию, которое уже почти год не может ничего доказать суду? Дела-то как такового нет. И сначала его не начнешь, следовательно, нет оснований держать меня в камере. Санкция Руденко уже использована. Меня надо отпускать через месяц. И разгонять следствие как профнепригодное. Но то, что сделали они, мерзавцы, ни в какие ворота не лезет. А в тюремные полезло.

Городской прокурор ходатайствует перед республиканским о том, что суд безо всяких к тому оснований поверил дважды судимому за мошенничество имяреку, отверг все доводы следствия, особенно, заключение почерковедческой экспертизы, и , вместо того, чтобы судить по существу этих доводов, отправил дело на дополнительное расследование.

Республиканский прокурор вносит протест в Верховный суд, где слово в слово отображает знакомую уже нам картину: дважды судимому преступнику, чья позиция голословна, суд верит, а версии следствия не дают хода. За сим следует определение Верховного суда: рассмотреть дело по существу с новым составом суда. Каково! Но я еще был в полной уверенности, что и новый состав суда не может принять другого решения, чем то, которое принял предыдущий. Время идет и по-партнерски играет на меня.